Предложения энергетиков о необходимости строительства в стране атомной электростанции в Казахстане прозвучали не сегодня и не вчера, в конце прошлого столетия в профессиональных кругах эта тема уже вовсю обсуждалась. Но в то время еще так остро не стояла проблема дефицита электроэнергии. Спустя десятилетия этот вопрос внесен в текущую повестку дня. На 6 октября назначен республиканский референдум, в ходе которого граждане должны будут дать ответ по строительству АЭС, которая обеспечила бы Казахстану стабильное энергоснабжение на долгие годы вперед. Сложившуюся ситуа­цию вокруг атомной энергетики комментирует глава Ассоциации энергоснабжаю­щих организаций (ЭСО) Сергей Агафонов.

– Сергей Сергеевич, по роду своей деятельности Вы постоянно отслеживаете ситуацию на мировом рынке атомной энергетики, как Вы оцениваете ее перспективы после того, как Германия приняла решение остановить работу своих АЭС?

– Я очень хорошо оцениваю эти перспективы, даже лучше, чем это было раньше. Текущий момент вообще можно охарактеризовать как некий ренессанс атомной энергетики, когда многие страны осознали, что все-таки без атомной энергетики нам не совершить энергоперехода, без эксплуатации действующих и ввода в строй новых АЭС не достичь углеродной нейтральности. К 415 действующим в мире энергоблокам в ближайшее время должны добавиться еще 59 строящихся. А доля атомной энергетики с текущих порядка 10% примерно к 2040 году должна вырасти до 12%. Поэтому все очень хорошо с атомной энергетикой в мире. Занимающие ведущие позиции в мировой экономике 32 страны эксплуатируют АЭС. На эти страны приходится наибольшая часть населения Земли и, соответственно, не меньше 75% общемирового ВВП. Это же о чем-то говорит.

Что касается Германии, то сейчас это большой эксперимент по отказу от атомной энергетики и по переходу на возобновляемые источники энергии (ВИЭ). Действительно, по последним статданным, Германия достигла 60% ВИЭ в своем энергобалансе, но при этом она продолжает импортировать электроэнергию. И одновременно с этим она полностью прекратила ее экспорт. Поэтому пока говорить о том, что в Германии этот эксперимент удачный, не приходится, зависимость от импорта там сохраняется.

– В Казахстане вопрос строи­тельства атомной электростанции обсуждался еще с конца 90-х годов. Что мешало начать реализацию этого проекта раньше?

– Эта тема действительно обсуж­далась с конца 90-х, в начале «нулевых» постоянно к этому вопросу возвращались. Но что способствовало тому, что мы дальше шаг не сделали? Надо все-таки признать, что у части общества осторожное отношение к атомной отрасли.

В первую очередь это связано с действующим в бытность СССР атомным полигоном. К великому сожалению, нам, в отличие от других республик, досталась в наследство не атомная энергетика, а испытательный полигон. Соответственно, вот это отчасти и повлияло на отношение населения.

Но и здесь важно сказать, что это далеко не одно и то же. Неконтролируемые ядерные взрывы и атомная энергетика, инновационная точная наука – это абсолютно разные вещи. Это первое. Второе – в 90-е годы промышленные предприятия массово банкротились, и мы не испытывали дефицита электроэнергии, более того, все это время были профицитными по этому показателю.

А сейчас, когда мы столкнулись с дефицитом, обусловленным рос­том потребления, мы понимаем, что чем-то его надо закрывать. И вот теперь возникает вопрос: чем его закрывать? Мы взяли на себя обязательства по достижению углеродной нейтральности, но не перед каким-то условным мировым сообществом, а перед нашими будущими поколениями – избавиться от зависимости сжигания углеродного топлива, прежде всего угля.

Я простой пример приведу, в дополнение к «углеродному следу», который «тянется» за углем, характеризует его радиационную опасность. Каждая тонна угля содержит примерно 7% радиоактивных веществ. Там есть и торий, и уран, в пересчете на общий объем в мире это 55 тысяч тонн, которые ежегодно сыпятся нам на голову, выбрасываются в золоотвалы разным способом. Не просто зола, а именно радиоактивные отходы. А вся атомная энергетика в мире генерирует порядка 12 000 тонн отработанного ядерного топлива в год, которые никуда не разбрасываются, хранятся в специальных защищенных хранилищах и на 97% перерабатываются заново. В этом принципиальная разница.

– Наверное, зольных отходов угля нужно бояться больше, чем полученных при сжигании топлива для АЭС?

– Поэтому Казахстан и взял на себя обязательство по избавлению от углеродной зависимости, прежде всего от угля, сжигание которого, помимо выбросов в атмосферу СО2, влечет риски. Но мы должны чем-то заместить угольную генерацию, а заместить мы ее можем только атомной энергетикой. Я сам сторонник ВИЭ, но, к большому сожалению, только с их помощью мы как в ближайшей, так и в далекой перспективе свои потребности в электроэнергии удовлетворить не сможем. Я верю только в симбиоз ВИЭ и атомной энергетики.

Опять же Германия – это пока только эксперимент, эксперимент по отказу от АЭС, который далеко не факт, что будет успешным. Отказавшись от АЭС, они расконсервируют свои угольные станции, поскольку АЭС быстро в работу не запустишь – это совсем другая история. Им приходится угольные станции включать время от времени для покрытия дефицита электроэнергии.

– Но мы же на бытовом уровне дефицита пока не ощущаем?

– Простые люди почувствуют дефицит на своем кошельке за счет того, что импортная электроэнергия постоянно будет дорожать. В этих условиях наша промышленность перестанет быть конкурентоспособной в результате того, что электроэнергия на рынке будет дорожать. Развивать далее угольные ТЭЦ мы не сможем, в современных условиях нам придется избавляться от углеродной зависимости. Хватит нам уже засорять нашу атмосферу, экологию и так далее. В энергобалансе рес­публики более 70% приходится на уголь. Ни один банк в мире не дает кредиты для развития угольной генерации. Сейчас мы строим несколько угольных ТЭЦ вынужденно, из-за текущего от­сутствия других вариантов. Нам надо избавляться от этой зависимости, пришло новое время.

– Если народ в ходе референдума одобрит строительство АЭС, сколько энергоблоков и в каких регионах необходимо будет построить для решения бесперебойного обеспечения электроэнергией промышленности страны?

– В моем понимании первая АЭС – это пока только вход, первый шаг в большую атомную энергетику. Таких станций в Казахстане надо как минимум три. Соответственно, одна станция необходима там, где мы ее предполагаем построить – на Балхаше, другая – в Восточно-Казахстанской области и еще одна – на западе республики, где кроме решения проблемы дефицита электроэнергии, АЭС может решить проблему опрес­нения воды.

https://kazpravda.kz/n/bez-atomnoy-generatsii-energoperehod-ne-sostoitsya/